>«Синяя птица» Московский Художественный Театр 1908
Это единственный спектакль, поставленный Станиславским и доживший до наших дней. В 2008 году МХАТ имени Горького, в репертуар которого спектакль попал после разделения на «мужской» ефремовский и «женский» доронинский коллективы, отметил 100-летие постановки. «Синюю птицу» показали зрителям более 4,5 тысяч раз, никто не знает точно. Проще подсчитать, сколько поколений выросло под замечательную музыку Илья Саца — «Мы длинной вереницей идем за синей птицей»…»
«Метерлинк доверил нам свою пьесу по рекомендации французов, мне незнакомых», – вспоминал Станиславский. С 1906 года рукопись неизданной «Синей птицы» была в распоряжении Художественного театра, но спектакль показали лишь осенью 1908-го, в дни празднования десятилетия МХТ.
Длительность и затруднённость работы над ней были вызваны тем, что Станиславский, восхищаясь сказкой Метерлинка, категорически отверг полуиронически использованный драматургом сценический язык банальных детских феерий. Отказавшись от авторских ремарок, он самовластно изменил предложенные пьесой незамысловатые условия игры. Он строил спектакль как создание взрослой – а никак не детской – фантазии и верил, что её вольный каприз (диктат свободного вдохновения) подскажет неведомые способы, позволяющие воплотить на сцене то «таинственное, ужасное, прекрасное, непонятное», чем жизнь окружает человека и что увлекало режиссёра в пьесе. Знавший о его планах Метерлинк корректно отступал перед авторитетом режиссёра, но не скрывал, что тот, на его взгляд, рвётся «за пределы возможностей сцены».
Но Станиславский достиг своих целей, и могуществом его фантазии сказка о странствиях детей дровосека перемещала героев Метерлинка и с ними зрителей из одних измерений «жизни человеческого духа» в другие, непредвиденные, всё более усложняющиеся и высокие.
Синяя птица (1908 г.), сцена из 1-го акта
Разраставшуюся на сцене в первом акте спектакля стихию превращений, блистательно сработанную режиссёрами вместе с художником В. Егоровым, критик С. Глаголь называл «чудом освобождения душ из плена немоты» и свидетельствовал, что их разгоравшееся светлое ликование заражало ответным восторгом зрительный зал. А когда в финале сцены «Лазоревого царства» – навстречу ещё не родившимся душам – под удивительную мелодию «радостный хор матерей вдруг раздавался из неведомой глубины», у зрителей, как пишет Л. Гуревич, «слёзы сжимали сердце».
Благодарный Метерлинк (его супруга, актриса Жоржетта Леблан, будучи в Москве, посмотрела спектакль МХТ) писал Станиславскому в ноябре 1910 года: «Я знал, что обязан Вам многим, но не предполагал, что обязан всем. И мне остаётся одно: склониться до земли перед самым чистым и самым великим художником театра нашего времени, благодаря его от глубины того лучшего, что заключается в моём сердце».
Художник Егоров В.Е. У феи Берилюны. Сцена из спектакля «Синяя птица» М.Метерлинка. Фото. МХТ 1908
Сюжет
(читать ТУТ )
В ночь под Рождество брата и сестру, Тильтиля и Митиль, посещает фея Берилюна. Внучка феи больна, спасти её может только таинственная Синяя птица. Чем же больна девочка? «Ей хочется быть счастливой». Фея отправляет детей на поиски Синей птицы — птицы счастья. В помощь Тильтилю фея даёт волшебную шапочку, которая позволяет видеть невидимое, то, что скрыто от обычных глаз, а доступно только глазам сердца: души Молока, Xлеба, Сахара, Огня, Воды и Света, а также Пса и Кошки. Освобождённые детьми души — символы добра и зла, отваги и трусости, любви и фальши — идут с героями сказки. Одни с радостью приходят детям на помощь, другие (Кошка и Ночь) пытаются помешать.
Тильтиль и Митиль.
С. В. Халютина и А. Г. Коонен
В Стране Воспоминаний дети узнают: «Мёртвые, о которых помнят, живут так же счастливо, как если бы они не умирали». А во Дворце Ночи перед детьми открываются неразгаданные тайны Природы. Но им-то хочется Счастья, Блаженства! Только. кто бы мог подумать?! В волшебных Садах Блаженства есть вредные Блаженства, от которых надо спасаться: Блаженство быть внезапным, Ничего не знать, Спать больше, чем нужно. Дети учатся видеть и чувствовать другие, прекрасные и добрые Блаженства: Блаженство быть ребёнком, Блаженство быть здоровым, Дышать воздухом, Любить родителей, Блаженство Солнечных Дней, Дождя. А ещё есть Великие Радости: Быть Справедливым, Добрым, Радость думать, Радость Завтрашней Работы и Материнской Любви.
Собственно «Синяя птица» есть символ счастья, которое герои ищут повсюду, в прошлом и будущем, в царстве дня и ночи, не замечая, что это счастье — у них дома.
Митиль и Тильтиль.
А. Г. Коонен и С. В. Халютина
Свет — В. В. Барановская, Фея — М. Г. Савицкая
Дедушка — А. И. Адашев, Бабушка — М. Г. Савицкая
Насморк — О. В. Богословская
Внучка — М. Я. Биренс и Соседка Берленго — М.П.Николаева
Время — Н. А. Знаменский и души неродившихся
Время — Н. А. Знаменский и души неродившихся
Кот – Степан Леонидович Кузнецов
Сахар – Владимир Платонович Болтин
Сахар – В. П. Болтин и Митиль — А. Г. Коонен
Тильтиль и Митиль.
С. В. Халютина и А. Г. Коонен
Митиль и Тильтиль.
А. Г. Коонен и С. В. Халютина
Кот – С. Л. Кузнецов, Митиль — А. Г. Коонен, Тильтиль — С. В. Халютина
Влюбленные — М. Я. Биренс и М. А. Жданова
Источник
Синяя птица», МХАТ им. М. Горького (1908)
Этот спектакль по философской пьесе-притче Мориса Метерлинка не сходит со мхатовской сцены уже больше века. «Синяя птица» может быть занесена в Книгу рекордов Гиннесса как абсолютный театральный долгожитель. Режиссерами постановки были Константин Станиславский, Леопольд Сулержицкий, Иван Москвин. Безусловно, за сто лет актеры менялись больше десятка раз, но всякое поколение мхатовцев стремилось сохранить оригинальную режиссуру основателя театра.
«Синюю птицу» показали зрителям более 4,5 тысяч раз, никто не знает точно. Проще подсчитать, сколько поколений выросло под замечательную музыку Илья Саца — «Мы длинной вереницей идем за синей птицей»…»
«Метерлинк доверил нам свою пьесу по рекомендации французов, мне незнакомых», – вспоминал Станиславский.
С 1906 года рукопись неизданной «Синей птицы» была в распоряжении Художественного театра, но спектакль показали лишь осенью 1908-го, в дни празднования десятилетия МХТ. Длительность и затруднённость работы над ней были вызваны тем, что Станиславский, восхищаясь сказкой Метерлинка, категорически отверг полуиронически использованный драматургом сценический язык банальных детских феерий. Отказавшись от авторских ремарок, он самовластно изменил предложенные пьесой незамысловатые условия игры. Он строил спектакль как создание взрослой – а никак не детской – фантазии и верил, что её вольный каприз (диктат свободного вдохновения) подскажет неведомые способы, позволяющие воплотить на сцене то «таинственное, ужасное, прекрасное, непонятное», чем жизнь окружает человека и что увлекало режиссёра в пьесе. Знавший о его планах Метерлинк корректно отступал перед авторитетом режиссёра, но не скрывал, что тот, на его взгляд, рвётся «за пределы возможностей сцены». Но Станиславский достиг своих целей, и могуществом его фантазии сказка о странствиях детей дровосека перемещала героев Метерлинка и с ними зрителей из одних измерений «жизни человеческого духа» в другие, непредвиденные, всё более усложняющиеся и высокие.
Источник
Синяя птица» Московский Художественный Театр 1908
Это единственный спектакль, поставленный Станиславским и доживший до наших дней. В 2008 году МХАТ имени Горького, в репертуар которого спектакль попал после разделения на «мужской» ефремовский и «женский» доронинский коллективы, отметил 100-летие постановки. «Синюю птицу» показали зрителям более 4,5 тысяч раз, никто не знает точно. Проще подсчитать, сколько поколений выросло под замечательную музыку Илья Саца — «Мы длинной вереницей идем за синей птицей»…»
«Метерлинк доверил нам свою пьесу по рекомендации французов, мне незнакомых», – вспоминал Станиславский. С 1906 года рукопись неизданной «Синей птицы» была в распоряжении Художественного театра, но спектакль показали лишь осенью 1908-го, в дни празднования десятилетия МХТ.
Длительность и затруднённость работы над ней были вызваны тем, что Станиславский, восхищаясь сказкой Метерлинка, категорически отверг полуиронически использованный драматургом сценический язык банальных детских феерий. Отказавшись от авторских ремарок, он самовластно изменил предложенные пьесой незамысловатые условия игры. Он строил спектакль как создание взрослой – а никак не детской – фантазии и верил, что её вольный каприз (диктат свободного вдохновения) подскажет неведомые способы, позволяющие воплотить на сцене то «таинственное, ужасное, прекрасное, непонятное», чем жизнь окружает человека и что увлекало режиссёра в пьесе. Знавший о его планах Метерлинк корректно отступал перед авторитетом режиссёра, но не скрывал, что тот, на его взгляд, рвётся «за пределы возможностей сцены».
Но Станиславский достиг своих целей, и могуществом его фантазии сказка о странствиях детей дровосека перемещала героев Метерлинка и с ними зрителей из одних измерений «жизни человеческого духа» в другие, непредвиденные, всё более усложняющиеся и высокие.
Синяя птица (1908 г.), сцена из 1-го акта
Разраставшуюся на сцене в первом акте спектакля стихию превращений, блистательно сработанную режиссёрами вместе с художником В. Егоровым, критик С. Глаголь называл «чудом освобождения душ из плена немоты» и свидетельствовал, что их разгоравшееся светлое ликование заражало ответным восторгом зрительный зал. А когда в финале сцены «Лазоревого царства» – навстречу ещё не родившимся душам – под удивительную мелодию «радостный хор матерей вдруг раздавался из неведомой глубины», у зрителей, как пишет Л. Гуревич, «слёзы сжимали сердце».
Благодарный Метерлинк (его супруга, актриса Жоржетта Леблан, будучи в Москве, посмотрела спектакль МХТ) писал Станиславскому в ноябре 1910 года: «Я знал, что обязан Вам многим, но не предполагал, что обязан всем. И мне остаётся одно: склониться до земли перед самым чистым и самым великим художником театра нашего времени, благодаря его от глубины того лучшего, что заключается в моём сердце».
Художник Егоров В.Е. У феи Берилюны. Сцена из спектакля «Синяя птица» М.Метерлинка. Фото. МХТ 1908
Сюжет
(читать ТУТ )
В ночь под Рождество брата и сестру, Тильтиля и Митиль, посещает фея Берилюна. Внучка феи больна, спасти её может только таинственная Синяя птица. Чем же больна девочка? «Ей хочется быть счастливой». Фея отправляет детей на поиски Синей птицы — птицы счастья. В помощь Тильтилю фея даёт волшебную шапочку, которая позволяет видеть невидимое, то, что скрыто от обычных глаз, а доступно только глазам сердца: души Молока, Xлеба, Сахара, Огня, Воды и Света, а также Пса и Кошки. Освобождённые детьми души — символы добра и зла, отваги и трусости, любви и фальши — идут с героями сказки. Одни с радостью приходят детям на помощь, другие (Кошка и Ночь) пытаются помешать.
Тильтиль и Митиль.
С. В. Халютина и А. Г. Коонен
В Стране Воспоминаний дети узнают: «Мёртвые, о которых помнят, живут так же счастливо, как если бы они не умирали». А во Дворце Ночи перед детьми открываются неразгаданные тайны Природы. Но им-то хочется Счастья, Блаженства! Только. кто бы мог подумать?! В волшебных Садах Блаженства есть вредные Блаженства, от которых надо спасаться: Блаженство быть внезапным, Ничего не знать, Спать больше, чем нужно. Дети учатся видеть и чувствовать другие, прекрасные и добрые Блаженства: Блаженство быть ребёнком, Блаженство быть здоровым, Дышать воздухом, Любить родителей, Блаженство Солнечных Дней, Дождя. А ещё есть Великие Радости: Быть Справедливым, Добрым, Радость думать, Радость Завтрашней Работы и Материнской Любви.
Собственно «Синяя птица» есть символ счастья, которое герои ищут повсюду, в прошлом и будущем, в царстве дня и ночи, не замечая, что это счастье — у них дома.
Митиль и Тильтиль.
А. Г. Коонен и С. В. Халютина
Свет — В. В. Барановская, Фея — М. Г. Савицкая
Дедушка — А. И. Адашев, Бабушка — М. Г. Савицкая
Насморк — О. В. Богословская
Внучка — М. Я. Биренс и Соседка Берленго — М.П.Николаева
Время — Н. А. Знаменский и души неродившихся
Время — Н. А. Знаменский и души неродившихся
Кот – Степан Леонидович Кузнецов
Сахар – Владимир Платонович Болтин
Сахар – В. П. Болтин и Митиль — А. Г. Коонен
Тильтиль и Митиль.
С. В. Халютина и А. Г. Коонен
Митиль и Тильтиль.
А. Г. Коонен и С. В. Халютина
Кот – С. Л. Кузнецов, Митиль — А. Г. Коонен, Тильтиль — С. В. Халютина
Влюбленные — М. Я. Биренс и М. А. Жданова
Источник