Когда есть для кого жить
Екатерина не плакала. Слезы уже все выплаканы. Жить не хотелось. Вся жизнь Кати разделилась на «до» и «после» того дня, когда они с мужем и пятилетним сынишкой ехали на дачу.
Она вела машину. Маленький Алёшка радостно что-то рассказывал отцу. Был чудесный день: ярко светило солнце, за окном мелькали берёзы и ёлки. А из радио неслась песенка про лето. Теперь Катя эту песню слышать не может.
Она тогда даже не поняла откуда, появился этот огромный, зловещий Хаммер. Он несся, не снижая скорости, прямо на их десятку. Их машина казалась просто ничтожной букашкой по сравнению с Хаммером, напоминавшим хищную акулу, которая вышла в поисках добычи. И этой добычей оказалась ее семья. Возможно, если бы Екатерина быстрее среагировала, вовремя вывернула бы руль, или навстречу неслась бы не такая мощная машина, все остались бы живы. Катя во всём винила себя! Не ту подвыпившую пигалицу, которая когда выбралась из Хаммера заявила:
— Ну и выпила немного. У меня сегодня день рождения, между прочим!
-Как теперь жить, зачем, для кого — думала Екатерина. То, что она теперь еле-еле ходит с палочкой. Исхудала, бледная и совсем слабая — это ещё как-то можно пережить. Но самое ужасное — рядом нет любимого Виктора и маленького Алешеньки — пятилетнего малыша с огромными синими глазами и светлыми кудряшками волос. Их теперь не вернуть. И зачем она только выжила! Катя села на лавочку в парке возле поликлиники, прикрыла глаза и задумалась.
Она думала о том, как быстро и безболезненно уйти к мужу и сыну, исправить эту несправедливость. Она должна быть с ними. Это неправильно, что она здесь, а они там!
Её размышления прервал шум. До её ушей доносилась нецензурная брань, сопровождавшаяся пьяным гоготом. Катя открыла глаза. Два пьяных подонка гонялись с палкой за вороной. У птицы было сломано крыло и она с отчаянным криком металась по траве.
У Кати от этого зрелища сердце замерло:
-Эй, что вы делаете! Изверги!
-Заткнись, чума болотная! Ей всё равно с одним крылом не жить.
Екатерина сама не поняла, как так получилось. Она пришла в себя только когда пожилой, усатый милиционер осторожно разжал ее пальцы на палке.
-Успокойся, девонька, ты им и так уже хорошо врезала. Правильно, конечно, сделала! А они претензий не имеют.
Милиционер повернулся в сторону двух мерзотников и рявкнул: — Ведь не имеете претензий?!
Те, прижимая повязки к разбитым носам всхлипнули: — Нет, не имеем!
Катерина кивнула, сняла с себя ветровку, и пошла искать ворону в траве. Та лежала растопырив больное крыло, и пыталась отдышаться, открыв рот.
-Не бойся меня, Каркуша, я не причиню тебе зла! — девушка осторожно приближалась к птице.
Странно, но Каркуша, похоже поняла, что у Кати добрые намерения. И совсем не сопротивлялась.
Женщина осторожно, чтобы не причинить птице боль, завернула ее в ветровку. Подхватила ношу, и побрела домой. Уже не одна. С Каркушей.
В интернете нашлось видео, где какой-то парень очень доходчиво рассказывал, как помочь птице со сломанным крылом. Катя зафиксировала Каркуше крыло и посадила её в оборудованное в коробке из-под обуви «гнездо», водрузив это сооружение на подоконник. Похоже, птица окончательно пришла в себя, перестала беспокоиться и с интересом наблюдала за хозяйкой из своего укрытия. Теперь ворона была в безопасности а вся ее жизнь целиком и полностью зависела от Екатерины.
Постепенно ворона поправилась, осмелела. Крыло зажило, но вот летать Каркуша уже не могла. Так и прижилась она у Кати, как член семьи. Ворона была очень забавная. Любила бегать по дому, как самая обычная кошка. Играла в мяч. А Екатерину звала по-своему — Кариной. Они вместе проводили долгие дни и вечера. Катя часто вспоминала Виктора и Алешку, разговаривала с питомицей. Каркуша слушала хозяйку внимательно, не перебивала.
Прошло два года, боль от потери близких не ушла, лишь слегка притупилась. А однажды её сердце заныло от тоски с новой силой.
Был уже вечер, когда Катя, опираясь на свою палку, проходила мимо метро. Ее внимание привлек маленький мальчик. Он стоял немного в стороне от нищих и попрошаек. На вид ребенку было всего лет пять. Мальчик был худенький, почти прозрачный и грязный. Его давно немытая ручонка потянулась к ней за помощью. Катя заглянула в глаза ребёнка и замерла. Такие же ясные, синие глазки были и у её Алёшки. И волосики такие же беленькие, вьющиеся.
-До чего же на Алешеньку похож — подумала Екатерина. Сердце сжалось от боли и тоски. Ком подкатил к горлу.
-Как тебя зовут, малыш?
-Серёжа! — огромные, чистые глаза ребёнка доверчиво смотрели на неё. До сих пор с ним никто не разговаривал. — А тебя?
-А меня Катя! А что ты здесь делаешь? Почему ты один? — продолжила расспрашивать Екатерина. Ведь это ненормально, что такой маленький ребёнок попрошайничает на улице.
-Мама умерла, а папа болеет. А мне надо денег насобирать ему на лекарство.
— А сколько тебе лет?
-Семь! — Сереже было столько же лет, сколько сейчас было бы её Алёшке. Только он был очень маленьким.
-Ты, наверное, кушать хочешь? Сережка пожал плечами. Он не знал, хочет он есть или нет. С тех пор, как мама умерла, а отец с горя запил, Алёшка привык к голоду.
-Ты меня не бойся! Пойдём со мной, я тебя покормлю, а потом домой к папе отведу.
— А как же папа без лекарства?
-Ничего, с папой мы как-нибудь договоримся.
Катя привела мальчика домой. Отмыла его, переодела в то, что подошло малышу из оставшихся вещей Алешки. Ведь Сережа был совсем маленьким. Одежда была немного маловата, но в целом, ходить можно было.
Катя, подперев щеку, наблюдала, как малыш с аппетитом уплетал борщ, котлеты, компот. Даже Каркуша замерла на своём наблюдательном пункте, в углу, наблюдая за новым приятелем.
А Катя сидела, смотрела на мальчика, и незаметно вытирала слезы передником.
А когда ребёнок наелся, на стол вскочила Каркуша, и стала расхаживать перед ним, приглашая поиграть. Она притащила откуда-то давно припрятанную хлебную корку и клювом протянула мальчику.
Сережка улыбнулся, погладил Каркушу по голове, как кошку:
-Я с тобой потом поиграю, а сейчас мне к папе надо. Он болеет.
Катя улыбнулась серьезному тону ребёнка:
— Ну что же, давай, отведу тебя к твоему папе!
Мальчик кивнул головой.
-Только ты его не ругай! Он хороший, только несчастный очень.
Катя вздохнула, завернула несколько котлет для «папы» и взяв за руку мальчика, повела его домой.
Дверь открыл не совсем трезвый, заросший щетиной мужчина. Он смерил невидящим взглядом Катю, потом опустил глаза на мальчика:
-А, сынок! Ну, что, принёс мне на лекарство? — первый вопрос, который он задал ребёнку.
-Ты бы постыдился! Что же ты ребенка попрошайничать отправляешь? Отец называется! Тебе его не жалко?
-А меня кто пожалеет? У меня горе!
-Горе у тебя? А у него не горе? — Катя кивнула в сторону Сережки — Мало того, что он без матери остался, так ты его ещё и без отца оставить решил. Ты думаешь его мать такой доли для Сережки хотела? Чтобы он тебе на бутылку попрошайничал!
Отец Сережки открыв рот смотрел на эту худую, бледную женщину, опирающуюся на палочку. Он даже не знал, что ответить этой наглой дамочке, которая отчитывала его, как нашкодившего двоечника. Он только моргал глазами. А Катерина продолжила:
-Значит так. Я его забираю! Вот, поешь, здесь на сегодня хватит. А это мой номер телефона! — женщина впихнула в руки мужчины сверток с котлетами и водрузила сверху лист бумаги.
-Ребёнка тебе отдам только когда себя в порядок приведешь, пить бросишь, и на работу устроишься.
От возмущения мужик вдруг заорал:
-Да что ты понимаешь, чума болотная! Ты знаешь, какое у меня горе!
-Сочувствую твоему горю. Но ещё больше я сочувствую его горю! И даже не пытайся мне помешать. — Катя вполне убедительно погрозила мужику своей палкой.
-Не сегодня-завтра к тебе придут из опеки и заберут Сережку в детский дом! Ты такой судьбы для своего ребенка хочешь?
Потом она повернулась к мальчику, теперь ее голос был спокойным и ласковым:
-Пойдём, Сереженька, с Каркушей играть! Папа тебя отпускает. Он позвонит нам, когда поправится. А мы будем его навещать.
-Устраивайся, Серёжа, вот это будет твоя комната. — Катя пригласила мальчика в комнату Алёши. Она два года боялась сюда зайти. Их семейные фотографии на стене. Игрушки. Было такое ощущение, что Алёшка просто вышел куда-то и сейчас вернётся. Катя проглотила ком в горле и незаметно смахнула слезу.
Каркуша тоже с любопытством оглядывалась в комнате. Сюда её хозяйка раньше не пускала.
-А что это за мальчик? — Сережа показывал на фотографию Алёшки.
-Это мой сын, его зовут Алёша.
-А где он?
-Его больше нет.
-Он умер, как моя мама, да?
— Ты очень умный мальчик, — сквозь слезы улыбнулась Катя. И присела на кроватку Алешки.
Сережка подошел к ней, обнял за шею: — Кать, ты не плачь! Я буду тебя слушаться! Ты только не плачь.
Екатерина крепко обняла ребёнка и затряслась в рыданиях.
-Не буду, малыш!
Катя очень привязалась к Сережке. Она не мыслила жизни без него. Но она понимала, что опеку на ребёнка ей оформить не удастся. Кто позволит воспитывать ребёнка одинокой женщине, да ещё и с инвалидностью. А Сережку нужно к школе готовить, в первый класс устраивать. Если обратиться в опеку, его быстро в детский дом отправят.
Она рассчитывала все это обсудить с отцом Сережки, но звонка от него всё не было и не было. Уже больше месяца прошло, да и ребёнок уже каждый день спрашивает, не звонил ли папа.
Катя уже собиралась зайти сама, нужно было решать вопрос. А отец, видимо, занят собственными переживаниями. Но звонок всё таки раздался:
-Здравствуйте! Это отец Сережки. Меня Дмитрий зовут. Я бы хотел с вами поговорить.
-Здравствуйте, Дмитрий! Я Екатерина. Приезжайте, нам действительно нужно поговорить. Да и Сережка про вас каждый день спрашивает. Записывайте адрес.
Дмитрий появился буквально через полчаса.
-Папа, папа пришёл! -Сережка кинулся ему на шею, целовал его. -Папочка, ты выздоровел?
-Да, сынок!
Катя в изнеможении опустилась на стул: — Сейчас он заберёт Серёжу. -Ничего не поделаешь! Дмитрий — отец. А она — никто. Просто тётка с улицы. Каркуша тревожно каркнула из своего угла. Ей тоже совсем не хотелось расставаться с мальчиком.
-Екатерина, я вам очень благодарен за сына.
-Вы заберете Сережку?
-Да, вы меня тогда так встряхнули! Никто со мной так не говорил. Я действительно плохой отец. Надеюсь, Сережка простит меня!
-Он очень хороший, умный мальчик и любит вас, Дмитрий. Конечно, простит. Только и вы его, пожалуйста, любите!
У Катерины уже не было сил сдерживать слезы.
-Сереженька! Отведи папу в твою комнату, собери вещи, которые хочешь взять с собой.
И только когда Сережка увёл Дмитрия, она дала волю слезам. Проклятые слезы. Текли по щекам, затекали за ворот платья. Откуда их столько!
В кухню влетел Сережка:
-Катя, Катенька, не плачь! — обнимал он её за шею! Я сказал папе, что без тебя никуда не поеду!
-Катя, простите меня, я совсем не подумал о ваших чувствах. Я теперь понимаю, насколько вам Сережка дорог. Правда, давайте жить вместе!
-Давайте, только оставайтесь лучше здесь!
Вот так маленький мальчик соединил двух взрослых людей. Любовь, к ушедшим от них близких, никуда не делась.
Но им теперь есть ради кого жить. Всем вместе.
Автор : Анелия Ятс
Хорошо,что все хорошо,счастья им
Спасибо большое за рассказ,написано здорово,рада,что всё хорошо закончилось
Источник