Редкая птица долетит до середины днепра юмор
Если у вас не работает один из способов авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Очень знаменитая шутка Лиона Измайлова «Ненужные словечки» представляет собой — если отключить чувство юмора, что трудно, но можно сделать (из вредности. Я сейчас желаю вредничать) — забавный пример перевода в рамках одного языка: с одного стиля на другой. Фрагмент гоголевской повести «Страшная месть», один из знаменитейших шедевров прозы, переведен с литературного языка на слэнг.
» Помнишь, у Гоголя. «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои, ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина» и дальше «Редкая птица долетит до середины Днепра».
— Помню.
— А вот теперь послушай, как это на твоём языке-бзике звучит: «Классный Днепр при клёвой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь, пилит сквозь леса и горы клёвые волны свои. Hе гикнется, не накроется. Вылупишь зенки свои, откроешь варежку и не знаешь, пилит он или не пилит. Редкая птица со шнобелем дочешет до середины Днепра. А если дочешет, так гикнется и копыта отбросит» (C).
Оно, конечно, очень смешно и здорово запоминается, но тут же и указывает, как в таком изложении меняется весь смысл переведенного фрагмента. «Клевая погода» — это вряд ли полный аналог «тихой погоды». Можно даже (чувство юмора все еще отключено) сказать, что тихая погода недостаточно клевая: буря была бы клевее, потому что — веселее. А вот созвучие «классный» и «клевая» работает. И «выпендриваясь» — это точно не аналог «плавно» в смысле точности. Днепру выпендриваться просто не надо, он знает, что он — Днепр. То есть, насколько он крут. (Даже и при отстойной погоде). А про птицу — про ее шнобель и то, что она все-таки гикнется — это развивающая тему приписка, чтобы было смешнее.
Наконец, вся шутка работает в отношении этого небольшого фрагмента, вырезанного из контекста повести. И в отношении школьников, которым, например (я думаю — скорее всего), велели этот фрагмент выучить на память ради оценки, и они потому его красотой не прониклись. Вообще, школьники — и, конечно, не только они — часто предпочитают неофициальное официальному. Если же читатель знает всю «Страшную месть», его восприятие шуточного пересказа одного ее фрагмента может оказаться другим. Или шутка не сработает, или сработает по принципу «шутка в трагедии усиливает трагедию». (Хотя в данном случае шутка — не внутри, а об одном из фрагментов).
Так что перевод «с серьезного на шуточный» очень возможен — и это не единственный пример, и не стоит сомневаться. Но, как любой перевод, оригинала он не отменяет.
Источник
Редкая птица долетит до середины днепра юмор
Сюжет из Ералаша и текст самого рассказа Лиона Измайлова
Сюжет из одного из Ералашей
— Привет.
— Здравствуй, Ваня!
— Здравствуйте!
— Ну как идут дела?
— Дела вообще!
— Что, что?
— Классно! Ещё один фитиль такое сморозил! Подкатывается к шкету и говорит: «Дай велик погонять». Сел и почесал. А тут учителка. Он давай выпендриваться. Варюжку-то разинул и как дерябнется, сам с фингалом. Учителку чуть не вкатушил. А велик гикнулся! Вот ржачка! Клёво?! Да?!
— А, а лошадь?
— Какая лошадь?
— Ну, которая ржала.
— Да нет! Это не лошадь. Это один парень один длинный подкатил к шкету…
— На велосипеде?
— Да нет! Велик у шкета был.
— У какого шкета?
— Ну, шибзик один. Да вы знаете его, ходит здесь с таким шнобелем.
— С кем ходит?
— Да «не с кем», а «с чем». Рубильник у него в виде паяльника.
— А. Ну?
— Ну, говорит: дай на велосипеде поездить. Сел и «почесал».
— Кого почесал?
— Да, нет. Попилил он.
— А? И распилил.
— Что распилил?
— Велик.
— Чем?
— Паяльником.
— Нет. Паяльник у шкета был. А у фитиля синяк. Он и стал кочевряжиться. Варюжку-то разинул, вот и дерябнулся. А самое-то кажется, что велик-то гикнулся.
— Дерябнулся или гикнулся?
— Накрылся на мелкие кусочки! Ну теперь поняли?
— Теперь понял. Скажи, а что вы проходите по литературе?
— Гоголя проходим: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь горы, леса и полные воды своивольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои…» А!
— Замечательные слова, как это? «Классный Днепр при клёвой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь пилит сквозь леса и горы клёвые волны свои. Вылупишь зенки, откроешь варюжку из катушек редкая птица дочешит до середины, а если дочешит, так гикнется, что копыта отбросит». Замечательно!
— Гикнуся!
Лион Измайлов: Классный Днепр при клёвой погоде (полный рассказ)
Многие ребята часто употребляют в своей речи ненужные жаргонные словечки.
Вот, например, я вчера встретил во дворе соседского мальчишку Ваню Сидорова.
— Здравствуй, Ваня.
— Здравствуйте.
— Hу, расскажи, Ваня, как дела?
— У, дела моща.
— Что-что?
— Классно, говорю, ща один фитиль такое сморозил. Покатывается к шкету. Дай, говорит, велик погонять. Сел и почесал. А тут училка. А он давай выпендриваться. Варежку разинул. Да как дерябнется. Сам с фингалом. Училка чуть не с катушек, а велик гикнулся. Во ржачка. Клёво, да?
— А что, там лошадь была?
— Какая лошадь?
— Hу, которая ржала. Или я не понял ничего.
— Hу, ничего вы не поняли?
— Hу-ка, давай всё сначала.
— Hу, давайте. Значит, один фитиль…
— Без свечки?
— Без.
— А что же это за фитиль?
— Hу парень один, длинный, подкатил к шкету…
— Он на чём подкатил, на велосипеде?
— Да не, велосипед у шкета был.
— У какого шкета?
— Hу, шибздик один. Да вы его знаете, ходит здесь вот с таким шнобелем.
— С кем, с кем?
— Да не с кем, а с чем, нос у него в виде шнобеля. Hу вот, дай, говорит, велик погонять. Сел и почесал.
— У него что, чесалось что-нибудь?
— Да нет, попилил он.
— Hу и как, распилил?
— Что распилил?
— Hу велик?
— Чем?
— Hу, этим самым, шнобелем?
— Да нет, шнобель у шкета был. А у фитиля фингал, ему бзиг в голову ударил, он и стал кочевряжиться. Варежку-то разинул, вот и дерябнулся.
— А почему варежка, он что, зимой дерябнулся?
— Да не было там никакой зимы, там училка была.
— Учительница, ты хочешь сказать.
— Hу да, с фингалом, то есть с великом, нет, с катушками. Hо самая-то укатка, что велик гикнулся.
— Как гикнулся?
— А так, накрылся. Hа мелкие кусочки. Теперь поняли?
— Понял. Я понял, что ты совершенно не знаешь русского языка.
— Как это не знаю!
— Ты представляешь себе, если бы все говорили так, как ты, что бы получилось?
— Что?
— Помнишь, у Гоголя. «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои, ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина».
И дальше:
«Редкая птица долетит до середины Днепра».
— Помню.
— А вот теперь послушай, как это на твоём языке-бзике звучит: «Классный Днепр при клёвой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь, пилит сквозь леса и горы клёвые волны свои. Hе гикнется, не накроется. Вылупишь зенки свои, откроешь варежку и не знаешь, пилит он или не пилит. Редкая птица со шнобелем дочешет до середины Днепра. А если дочешет, так гикнется и копыта отбросит». Hу как, нравится?
— Hравится, — сказал он и побежал, выкрикивая: «Классный Днепр при клёвой погоде».
Источник
Не каждая птица долетит до середины Днепра — кто это сказал и о чем шла речь ??
Гоголь
описание красивых пейзажей разливной реки Днепр
Часто мы применяем эту фразу о чем-то большом, широком. Цитата из произведения Н. В. Гоголя «Страшная месть». Автор описывает мощь Днепра:
«Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьется по зеленому миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибережным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые! они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями. В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра. Пышный! ему нет равной реки в мире. Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда все засыпает — и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и землю и величаво сотрясает ризу. От ризы сыплются звезды. Звезды горят и светят над миром и все разом отдаются в Днепре. Всех их держит Днепр в темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе. Черный лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть его хотя длинною тенью своею, —напрасно! Нет ничего в мире, что бы могло прикрыть Днепр. Синий, синий, ходит он плавным разливом и середь ночи, как середь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье око. Нежась и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную струю; и она вспыхиваете будто полоса дамасской сабли; а он, синий, снова заснул. Чуден и тогда Днепр, и нет реки, равной ему в мире! Когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир — страшен тогда Днепр! Водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая мать козака, выпровожая своего сына в войско. Разгульный и бодрый, едет он на вороном коне, подбоченившись и молодецки заломив шапку; а она, рыдая, бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и заливается горючими слезами.
Дико чернеют промеж ратующими волнами обгорелые пни и камни на выдавшемся берегу. И бьется об берег, подымаясь вверх и опускаясь вниз, пристающая лодка. Кто из козаков осмелился гулять в челне в то время, когда рассердился старый Днепр? Видно, ему не ведомо, что он глотает, как мух, людей. «
Источник